автор: Джейсон Цвейг, The Wall Street Journal
Психолог из Принстонского университета и лауреат Нобелевской премии по экономике Даниэль Канеман ушел из жизни 27 марта в возрасте 90 лет.
До революционных исследований Канемана и его научного партнера Амоса Тверски, скончавшегося в 1996 году, экономисты исходили из предположения, что люди рациональны, то есть действуют из собственных интересов, используют всю доступную информацию для принятия беспристрастных решений, а их предпочтения остаются стабильными.
Канеман и Тверски доказали, что это далеко не так. Их выводы, как напрямую, так и косвенно, вдохновили на изменения во всем мире, включая пересмотр программ донорства органов и улучшение планирования многомиллиардных инфраструктурных проектов.
Психолог из Принстонского университета и лауреат Нобелевской премии по экономике Даниэль Канеман ушел из жизни 27 марта в возрасте 90 лет.
До революционных исследований Канемана и его научного партнера Амоса Тверски, скончавшегося в 1996 году, экономисты исходили из предположения, что люди рациональны, то есть действуют из собственных интересов, используют всю доступную информацию для принятия беспристрастных решений, а их предпочтения остаются стабильными.
Канеман и Тверски доказали, что это далеко не так. Их выводы, как напрямую, так и косвенно, вдохновили на изменения во всем мире, включая пересмотр программ донорства органов и улучшение планирования многомиллиардных инфраструктурных проектов.
Канеман был пионером в области, ставшей известной как поведенческая экономика, хотя сам он всегда считал себя психологом. Инвесторы, которые усвоили уроки Канемана и Тверски, смогли сократить расходы на комиссии, уменьшить потери и избежать сожалений. Возможно, Канеман оказал на инвестирование большее влияние, чем любой другой человек, не являющийся профессиональным инвестором.
Впервые я познакомился с Дэнни, как его ласково называли все, на конференции по поведенческой экономике в 1996 году. На протяжении многих лет, работая журналистом в области инвестиций, я всегда задавался вопросом: Почему умные люди так неразумно обращаются с деньгами?
Уже через пять минут после начала выступления Дэнни я осознал, что нашел ответ не только на этот вопрос, но и на многие другие тайны финансового поведения.
Почему мы спешим расстаться с прибыльными акциями и упорно держим убыточные? Почему мы не осознаем, что зачастую за "удачными сделками" стоит лишь слепая удача? Почему, заявляя о высокой готовности к рискам, мы испытываем настоящий ужас, когда рынок идет на спад? И как мы можем игнорировать очевидные риски, прекрасно осознавая, что шансы не в нашу пользу?
Впервые я познакомился с Дэнни, как его ласково называли все, на конференции по поведенческой экономике в 1996 году. На протяжении многих лет, работая журналистом в области инвестиций, я всегда задавался вопросом: Почему умные люди так неразумно обращаются с деньгами?
Уже через пять минут после начала выступления Дэнни я осознал, что нашел ответ не только на этот вопрос, но и на многие другие тайны финансового поведения.
Почему мы спешим расстаться с прибыльными акциями и упорно держим убыточные? Почему мы не осознаем, что зачастую за "удачными сделками" стоит лишь слепая удача? Почему, заявляя о высокой готовности к рискам, мы испытываем настоящий ужас, когда рынок идет на спад? И как мы можем игнорировать очевидные риски, прекрасно осознавая, что шансы не в нашу пользу?
Канеман получает Президентскую медаль свободы от президента Барака Обамы в 2013 г. Фото: Leigh Vogel/WireImage/Getty Images
Дэнни, спокойно прогуливаясь вперед и назад перед аудиторией, сверкая от удовольствия сине-зелеными глазами, разоблачал эти поведенческие стереотипы и опровергал устоявшиеся экономические теории.
На протяжении десятилетий он и Тверски проводили эксперименты, поразительные по своей простоте, чтобы увидеть, как люди на самом деле мыслят и действуют.
Так, например, Дэнни утверждал, что потерянные деньги не равноценны заработанным. Потеря кажется как минимум в два раза более болезненной, чем радость от приобретения. Он спросил участников конференции: если бы вы потеряли 100 долларов на подбрасывании монеты, если выпадет орел, сколько бы вы хотели выиграть на решке, прежде чем согласились бы на пари? Большинство из нас сказало 200 долларов или больше.
Люди склонны видеть закономерности там, где их нет. Даже если у нас есть доступ к большому объему данных, мы часто принимаем решения, основанные на ограниченном или недавнем опыте, что искажает наше восприятие случайности и вероятности.
Канеман указывает на две распространенные когнитивные ошибки, связанные с оценкой вероятности событий.
С одной стороны, люди склонны верить, что события, происходящие с низкой вероятностью (например, выигрыш в лотерею), случаются гораздо чаще, чем это действительно происходит. Это приводит к излишней уверенности в возможности наступления положительных событий, таких как "джекпоты", и может побуждать к принятию необоснованных рисков.
Аналогично, люди также склонны переоценивать вероятность наступления негативных событий, таких как катастрофы. Это приводит к избыточной осторожности и восприимчивости к различным схемам защиты или страхования, которые могут предлагаться как средство "защиты" от этих маловероятных событий.
Обе эти когнитивные ошибки показывают, как человеческое восприятие риска и вероятности может быть искажено, ведя к финансовым и другим решениям, которые могут не соответствовать реальной ситуации.
Спросите людей, хотят ли они рискнуть с 80% шансом на успех, и большинство скажет да. Но если спросить, согласятся ли они на тот же риск с 20% шансом на неудачу, многие скажут нет.
Меня не просто поразили его идеи; они заставили меня задуматься. Я немедленно купил все три книги, которые были уже им написаны. Днями я сидел в комнате без окон, читая с жаром, делая заметки, подчеркивая целые абзацы, усеивая поля стрелками и восклицательными знаками.
"Самый важный вопрос, который следует задать перед принятием решения," — сказал мне Дэнни однажды, — "это 'какова базовая вероятность?'"
Он имел в виду, что перед каждым важным решением следует начинать с определения объективных шансов на успех, исходя из исторического диапазона исходов в аналогичных ситуациях.
Если вы думаете о запуске нового бизнеса, ваше внутреннее чутье может подсказывать вам, что успех неизбежен. Однако согласно данным Бюро статистики, половина новых предприятий закрывается в течение первых пяти лет. Эта базовая вероятность основана на миллионах стартапов, каждый из которых тоже рассчитывал на успех. Вы же, в свою очередь, представляете собой всего лишь один пример.
Знание о том, что базовая вероятность составляет 50 на 50, не должно отвадить вас от попытки, но это должно удержать вас от чрезмерного оптимизма.
Дэнни понимал, что базовые вероятности — это не всё. Делая предложение своей второй жене, Энн Трайсман, он сказал ей: "Я еврей, ты нет. Я невротик, ты нет. Почти половина всех браков заканчивается разводом. Базовые вероятности не на нашей стороне."
"А кому нужны эти базовые вероятности?" — ответила она. Их брак продлился четыре десятилетия; Трайсман скончалась в 2018 году.
Дэнни, спокойно прогуливаясь вперед и назад перед аудиторией, сверкая от удовольствия сине-зелеными глазами, разоблачал эти поведенческие стереотипы и опровергал устоявшиеся экономические теории.
На протяжении десятилетий он и Тверски проводили эксперименты, поразительные по своей простоте, чтобы увидеть, как люди на самом деле мыслят и действуют.
Так, например, Дэнни утверждал, что потерянные деньги не равноценны заработанным. Потеря кажется как минимум в два раза более болезненной, чем радость от приобретения. Он спросил участников конференции: если бы вы потеряли 100 долларов на подбрасывании монеты, если выпадет орел, сколько бы вы хотели выиграть на решке, прежде чем согласились бы на пари? Большинство из нас сказало 200 долларов или больше.
Люди склонны видеть закономерности там, где их нет. Даже если у нас есть доступ к большому объему данных, мы часто принимаем решения, основанные на ограниченном или недавнем опыте, что искажает наше восприятие случайности и вероятности.
Канеман указывает на две распространенные когнитивные ошибки, связанные с оценкой вероятности событий.
С одной стороны, люди склонны верить, что события, происходящие с низкой вероятностью (например, выигрыш в лотерею), случаются гораздо чаще, чем это действительно происходит. Это приводит к излишней уверенности в возможности наступления положительных событий, таких как "джекпоты", и может побуждать к принятию необоснованных рисков.
Аналогично, люди также склонны переоценивать вероятность наступления негативных событий, таких как катастрофы. Это приводит к избыточной осторожности и восприимчивости к различным схемам защиты или страхования, которые могут предлагаться как средство "защиты" от этих маловероятных событий.
Обе эти когнитивные ошибки показывают, как человеческое восприятие риска и вероятности может быть искажено, ведя к финансовым и другим решениям, которые могут не соответствовать реальной ситуации.
Спросите людей, хотят ли они рискнуть с 80% шансом на успех, и большинство скажет да. Но если спросить, согласятся ли они на тот же риск с 20% шансом на неудачу, многие скажут нет.
Меня не просто поразили его идеи; они заставили меня задуматься. Я немедленно купил все три книги, которые были уже им написаны. Днями я сидел в комнате без окон, читая с жаром, делая заметки, подчеркивая целые абзацы, усеивая поля стрелками и восклицательными знаками.
"Самый важный вопрос, который следует задать перед принятием решения," — сказал мне Дэнни однажды, — "это 'какова базовая вероятность?'"
Он имел в виду, что перед каждым важным решением следует начинать с определения объективных шансов на успех, исходя из исторического диапазона исходов в аналогичных ситуациях.
Если вы думаете о запуске нового бизнеса, ваше внутреннее чутье может подсказывать вам, что успех неизбежен. Однако согласно данным Бюро статистики, половина новых предприятий закрывается в течение первых пяти лет. Эта базовая вероятность основана на миллионах стартапов, каждый из которых тоже рассчитывал на успех. Вы же, в свою очередь, представляете собой всего лишь один пример.
Знание о том, что базовая вероятность составляет 50 на 50, не должно отвадить вас от попытки, но это должно удержать вас от чрезмерного оптимизма.
Дэнни понимал, что базовые вероятности — это не всё. Делая предложение своей второй жене, Энн Трайсман, он сказал ей: "Я еврей, ты нет. Я невротик, ты нет. Почти половина всех браков заканчивается разводом. Базовые вероятности не на нашей стороне."
"А кому нужны эти базовые вероятности?" — ответила она. Их брак продлился четыре десятилетия; Трайсман скончалась в 2018 году.
Канеман и его жена, Энн Трейсман, празднуют получение им Нобелевской премии по экономике в 2002 году. Фото: Daniel Hulshizer/Associated Press
В 1969 году, когда Дэнни преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме, он пригласил Тверски, коллегу - математического психолога, выступить с гостевой лекцией для своих студентов. В своем выступлении Тверски утверждал, что люди довольно неплохо умеют оценивать риски и вероятности.
"Я просто не могу в это поверить!" — воскликнул Дэнни, который изучал визуальное восприятие. Он уже считал, что так же как оптические иллюзии обманывают глаз, когнитивные иллюзии обманывают разум.
Двое мужчин продолжили свои дебаты за обедом — и многие годы спустя. Амос был организованным, уверенным в себе, блестящим специалистом в количественных методах. Дэнни был неопрятным, сомневающимся в себе, поразительно интуитивным. Вместе они были как интеллектуальная молния, запертая в бутылке.
В 1971 году, чтобы решить, чье имя будет указано первым в качестве ведущего автора на первой научной статье, которую они опубликовали вместе, двое мужчин подбросили монету. На протяжении следующих двадцати пяти лет они вместе опубликовали более двух десятков статей.
В 2006 году Дэнни попросил меня помочь ему написать книгу. Я прошел испытательный срок в несколько месяцев, предложив несколько разных вариантов структуры проекта. Наконец, мы начали работу в начале 2007 года.
В 1969 году, когда Дэнни преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме, он пригласил Тверски, коллегу - математического психолога, выступить с гостевой лекцией для своих студентов. В своем выступлении Тверски утверждал, что люди довольно неплохо умеют оценивать риски и вероятности.
"Я просто не могу в это поверить!" — воскликнул Дэнни, который изучал визуальное восприятие. Он уже считал, что так же как оптические иллюзии обманывают глаз, когнитивные иллюзии обманывают разум.
Двое мужчин продолжили свои дебаты за обедом — и многие годы спустя. Амос был организованным, уверенным в себе, блестящим специалистом в количественных методах. Дэнни был неопрятным, сомневающимся в себе, поразительно интуитивным. Вместе они были как интеллектуальная молния, запертая в бутылке.
В 1971 году, чтобы решить, чье имя будет указано первым в качестве ведущего автора на первой научной статье, которую они опубликовали вместе, двое мужчин подбросили монету. На протяжении следующих двадцати пяти лет они вместе опубликовали более двух десятков статей.
В 2006 году Дэнни попросил меня помочь ему написать книгу. Я прошел испытательный срок в несколько месяцев, предложив несколько разных вариантов структуры проекта. Наконец, мы начали работу в начале 2007 года.
Канеман, изображенный здесь в кампусе Принстона, где он был профессором, приписывает свой успех упорному труду и удаче. Фото: Брайан Бранч-Прайс/Ассошиэйтед Пресс
В результате появилась книга "Думай медленно... решай быстро", опубликованная в конце 2011 года: международный бестселлер, который также представлял собой энциклопедическое объяснение того, как работает человеческий ум.
Однажды, в начале нашей работы, Дэнни пригласил меня на обед с его женой недалеко от кампуса Принстона. Когда он отлучился, я спросил Энн: "Вы не думаете, что Дэнни сошел с ума, решив писать эту книгу со мной?"
"Нет," - сказала она. - "Но возможно, сумасшедшим являетесь вы, согласившись работать над ней с ним."
В самом начале я занимался написанием первых версий глав, которые так и не были опубликованы. По мере продвижения проекта, Дэнни все больше и больше включался в процесс написания, тщательно продумывая каждое предложение, в то время как я занимался редактированием и дописыванием.
В конце 2007 года, когда мы доводили до совершенства главу "Иллюзия правильности", я внезапно проснулся ночью, в холодном поту, с учащенным пульсом и проблемами с дыханием. Моя жена немедленно отвезла меня в скорую помощь. Как выяснилось, это был не сердечный приступ, а паническая атака — единственная в моей жизни до и после этого события.
Дэнни был встревожен не меньше меня.
В 2008 году я перешел на другую работу, в "The Wall Street Journal". Мы никогда никогда публично не обсуждали наш "литературный развод". Дэнни завершил последнюю треть книги без меня.
"Сотрудничество не всегда заканчивается хорошо," — предупредил он меня в наш первый день работы вместе, — "поэтому я хочу, чтобы ты всегда думал обо мне как о хорошем человеке с большой душой".
Я так и думаю — Дэнни это самый сложный человек с большой душой, которого я когда-либо знал.
Работа над книгой открыла мне три качества Дэнни, которые я не видел так ярко выраженными ни в ком другом до этого. Только годы спустя я осознал, что перенял их как журналист и инвестор. По крайней мере, на это я надеюсь.
Во-первых, Дэнни видел всё глазами ребенка, или, как некоторые говорят, с "умом начинающего". Никто другой из знакомых мне людей так часто не задавал вопрос: Почему? Вместо того, чтобы принимать общепринятые убеждения на веру, Дэнни всегда стремился критически переосмысливать их, задаваясь вопросом об их логическом обосновании и практической целесообразности. Он не боялся ставить под сомнение устоявшиеся нормы и искал глубинное понимание того, действительно ли принятые истины имеют под собой реальное основание и заслуживают того, чтобы им следовать.
Он также был беспощадно самокритичен. Однажды я показал ему письмо от читателя, который сообщил мне — правильно, но грубо — что я ошибся в чем-то. "Ты понимаешь, как тебе повезло иметь тысячи людей, которые могут сказать тебе, что ты не прав?" — сказал Дэнни.
Наконец, Дэнни мог пересматривать уже сделанное, как будто это никогда не существовало. Большинство людей ненавидит менять свое мнение; ему же ничто не доставляло большего удовольствия, когда на то были веские основания. "У меня нет невозвратных издержек," - говорил он. Это подчеркивало его способность оставаться открытым к изменениям и готовность принять, что предыдущие усилия могут оказаться напрасными, если это приведет к более качественному и обоснованному результату.
Одним из его любимых выражений во время работы над книгой было "ничтожный". Он использовал его для описания того, что мы только что написали; процесса написания книги; и, прежде всего, самого себя.
Такая самокритичность уходила корнями в десятилетия, которые он и Амос потратили на изучение недостатков человеческого ума, анализируя свои собственные ошибки мышления и суждения.
Принятие внешней точки зрения на все остальное дало Дэнни возможность взглянуть на себя со стороны. Он воплотил в себе высшую форму самопознания: не доверять прежде всего себе.
Он прекрасно знал, насколько он умен, но также осознавал, насколько может быть глуп. Заметив, как он интуитивно приписал ребенку в очках образ "молодого профессора", Дэнни понял, что люди экстраполируют будущее, исходя из почти нулевых данных. После покупки дорогой квартиры он смеялся над тем, что также переплатит за ее обстановку.
Родившийся в 1934 году в том месте, что сегодня является Тель-Авивом, Дэнни вырос во Франции. Большую часть своего детства он провел прячась от нацистов в сараях и курятниках французской деревни.
Он настаивал на том, что это мало что объясняет о нем; в конце концов, не каждый выживший в Холокосте стал самокритичным психологом, увлеченным финансовым поведением.
Вместо этого, он приписывал свой успех тяжелой работе, но еще больше — удаче, особенно встрече с Тверски.
Дэнни также настаивал на том, что изучение ловушек и парадоксов человеческого разума не сделало его более способным к решению проблем, чем кого-либо еще: «Я просто лучше умею распознавать свои ошибки после того, как совершаю их».
Несмотря на всё его знание о том, насколько глупыми могут быть инвесторы, Дэнни не пытался перехитрить рынок. «Я вообще не стараюсь быть умным,» — говорил он мне. Большая часть его денег была в индексных фондах. «Идея, что я могу видеть то, чего не видит никто другой, — это иллюзия,» — сказал он.
"Все мы были бы лучшими инвесторами," — часто говорил он, — "если бы просто принимали меньше решений."
The Psychologist Who Turned the Investing World on Its Head - WSJ
В результате появилась книга "Думай медленно... решай быстро", опубликованная в конце 2011 года: международный бестселлер, который также представлял собой энциклопедическое объяснение того, как работает человеческий ум.
Однажды, в начале нашей работы, Дэнни пригласил меня на обед с его женой недалеко от кампуса Принстона. Когда он отлучился, я спросил Энн: "Вы не думаете, что Дэнни сошел с ума, решив писать эту книгу со мной?"
"Нет," - сказала она. - "Но возможно, сумасшедшим являетесь вы, согласившись работать над ней с ним."
В самом начале я занимался написанием первых версий глав, которые так и не были опубликованы. По мере продвижения проекта, Дэнни все больше и больше включался в процесс написания, тщательно продумывая каждое предложение, в то время как я занимался редактированием и дописыванием.
В конце 2007 года, когда мы доводили до совершенства главу "Иллюзия правильности", я внезапно проснулся ночью, в холодном поту, с учащенным пульсом и проблемами с дыханием. Моя жена немедленно отвезла меня в скорую помощь. Как выяснилось, это был не сердечный приступ, а паническая атака — единственная в моей жизни до и после этого события.
Дэнни был встревожен не меньше меня.
В 2008 году я перешел на другую работу, в "The Wall Street Journal". Мы никогда никогда публично не обсуждали наш "литературный развод". Дэнни завершил последнюю треть книги без меня.
"Сотрудничество не всегда заканчивается хорошо," — предупредил он меня в наш первый день работы вместе, — "поэтому я хочу, чтобы ты всегда думал обо мне как о хорошем человеке с большой душой".
Я так и думаю — Дэнни это самый сложный человек с большой душой, которого я когда-либо знал.
Работа над книгой открыла мне три качества Дэнни, которые я не видел так ярко выраженными ни в ком другом до этого. Только годы спустя я осознал, что перенял их как журналист и инвестор. По крайней мере, на это я надеюсь.
Во-первых, Дэнни видел всё глазами ребенка, или, как некоторые говорят, с "умом начинающего". Никто другой из знакомых мне людей так часто не задавал вопрос: Почему? Вместо того, чтобы принимать общепринятые убеждения на веру, Дэнни всегда стремился критически переосмысливать их, задаваясь вопросом об их логическом обосновании и практической целесообразности. Он не боялся ставить под сомнение устоявшиеся нормы и искал глубинное понимание того, действительно ли принятые истины имеют под собой реальное основание и заслуживают того, чтобы им следовать.
Он также был беспощадно самокритичен. Однажды я показал ему письмо от читателя, который сообщил мне — правильно, но грубо — что я ошибся в чем-то. "Ты понимаешь, как тебе повезло иметь тысячи людей, которые могут сказать тебе, что ты не прав?" — сказал Дэнни.
Наконец, Дэнни мог пересматривать уже сделанное, как будто это никогда не существовало. Большинство людей ненавидит менять свое мнение; ему же ничто не доставляло большего удовольствия, когда на то были веские основания. "У меня нет невозвратных издержек," - говорил он. Это подчеркивало его способность оставаться открытым к изменениям и готовность принять, что предыдущие усилия могут оказаться напрасными, если это приведет к более качественному и обоснованному результату.
Одним из его любимых выражений во время работы над книгой было "ничтожный". Он использовал его для описания того, что мы только что написали; процесса написания книги; и, прежде всего, самого себя.
Такая самокритичность уходила корнями в десятилетия, которые он и Амос потратили на изучение недостатков человеческого ума, анализируя свои собственные ошибки мышления и суждения.
Принятие внешней точки зрения на все остальное дало Дэнни возможность взглянуть на себя со стороны. Он воплотил в себе высшую форму самопознания: не доверять прежде всего себе.
Он прекрасно знал, насколько он умен, но также осознавал, насколько может быть глуп. Заметив, как он интуитивно приписал ребенку в очках образ "молодого профессора", Дэнни понял, что люди экстраполируют будущее, исходя из почти нулевых данных. После покупки дорогой квартиры он смеялся над тем, что также переплатит за ее обстановку.
Родившийся в 1934 году в том месте, что сегодня является Тель-Авивом, Дэнни вырос во Франции. Большую часть своего детства он провел прячась от нацистов в сараях и курятниках французской деревни.
Он настаивал на том, что это мало что объясняет о нем; в конце концов, не каждый выживший в Холокосте стал самокритичным психологом, увлеченным финансовым поведением.
Вместо этого, он приписывал свой успех тяжелой работе, но еще больше — удаче, особенно встрече с Тверски.
Дэнни также настаивал на том, что изучение ловушек и парадоксов человеческого разума не сделало его более способным к решению проблем, чем кого-либо еще: «Я просто лучше умею распознавать свои ошибки после того, как совершаю их».
Несмотря на всё его знание о том, насколько глупыми могут быть инвесторы, Дэнни не пытался перехитрить рынок. «Я вообще не стараюсь быть умным,» — говорил он мне. Большая часть его денег была в индексных фондах. «Идея, что я могу видеть то, чего не видит никто другой, — это иллюзия,» — сказал он.
"Все мы были бы лучшими инвесторами," — часто говорил он, — "если бы просто принимали меньше решений."
The Psychologist Who Turned the Investing World on Its Head - WSJ
